Ольга Сюткина
Продолжить рассказ о детских воспоминаниях меня подтолкнула очередная воскресная передача «Счастье есть». Слово «тюря», — а именно о ней шла речь, — сразу отозвалось в памяти: а ведь бабушка один раз угощала меня такой едой. Не помню, как было приготовлено, кажется просто черный хлеб, покрошенный в квас, скорее всего, с луком. Но в целом, для детского вкуса было необычно и мне понравилось.
Уже из дня сегодняшнего пытаюсь понять: что же сподвигло бабушку в спокойные времена «застоя», когда уже и не было необходимости в такой послевоенной «экзотике», приготовить мне тюрю. Всему можно найти простое объяснение. Думаю, что во многом это тоже ее воспоминания. А детство ее было совсем не простое (как, впрочем, и у многих людей того времени). Так что, тюря – это и ее прошлое.
Родилась она в 1905 году и, надо отдать должное родителям, худо-бедно получила начальное образование: хорошо читала и писала. Учили тогда девочек не очень охотно, чаще отдавали в няньки, побыстрее замуж, да и рот лишний в доме порой был не нужен. Неслучайно говорю о чтении, – это еще один эпизод уже из моего дошкольного детства. Обычным досугом в семье было вечернее чтение вслух. Читали по очереди мама и бабушка. И не столько, чтобы занять этим меня, а скорее потому, что книгу давали на день-два и ее нужно было побыстрее вернуть. «Три мушкетера», «Последний из могикан», «Угрюм-река». Невероятное количество сказок, «Мцыри», – это уже лично для меня. Было, видимо, и еще много чего интересного, но непонятного тогда. Запомнилось лишь то, что осознавалось детским умом. Причем все прочитанное потом обсуждали, переживали за героев.
В основном читали зимними вечерами. Топилась печка, и я смотрела, как падают угольки. Завораживающее зрелище! Можно было отключится от реальности и вместе с героями участвовать во всех приключениях. Много позже я попыталась в своей семье возродить такое времяпровождение, но, увы, оказалась слабым конкурентом телевизору.
Наступало лето и мы с бабушкой отправлялись в деревню к родственникам. Всего на одну неделю, но это короткое время, я и сейчас помню очень хорошо. Деревни были еще «живые», — с огородами, коровами, овцами, курами. И потрясающим запахом всего этого подсобного хозяйства, смешанного с ароматом степных трав! Для меня он был, да и сейчас остается, запахом простора и свободы.
Была у наших родственников, конечно, и русская печка, где они пекли подовый хлеб. Краюшка еще теплого хлеба, посыпанная солью, да стакан парного молока… Банально, ничего нового в этом нет, но как же это было восхитительно! А молочная пшенная каша? Ароматная, рассыпчатая, слегка поджаренная. Без русской печки такая не получится, сколько ни старайся, даже в духовке, в глиняном горшке и с молоком из-под коровы.
Готовили еще пшенную кашу, которую называли «сливная». Вот эта каша хорошо получается в любых условия, даже полевых. Особенно же вкусна она на рыбалке возле речки, из котелка. Собралась и я воспроизвести весь несложный процесс ее приготовления. Заодно, думаю, муж и дочка – городские жители — попробуют, я им еще ни разу ее не варила. Признаюсь, прежде чем приступить к приготовлению, опросила всех возможных носителей рецепта – маму, подругу, звонила соседке в родной город (заодно пообщалась, 83 года ей уже – помнит абсолютно все, говорит, что только в этом году поленилась сама печь куличи). Что интересно, у всех рецепты были разные, так что об аутентичности лучше промолчу.
Ну, вот сегодня с утра я и приступила. Половину стакана пшена тщательно перебрала, промыла несколько раз в холодной воде (до состояния прозрачности). И последний раз кипятком, чтобы сошла горечь – так советовали. Очистила одну картошку, крупно порезала.
В казан (за неимением котелка) положила картофель, залила холодной водой (больше 2 стаканов), посолила и после закипания варила до полуготовности картошки. Затем высыпала пшено и, дав закипеть, довела на среднем огне до его готовности. Картошка за это время разварилась, я ее даже немного размяла ложкой. И вот теперь тот самый момент, из-за которого и возникло название «сливная» каша или «сливуха».
Аккуратно, оставив крышкой небольшую щелочку, слила лишнюю воду – бульон. Его, кстати, можно слить в тарелку. И вот что получается: бульон – в который можно положить и готовой картошечки с пшеном, и заправить сметаной, – это уже супчик. Если же добавить лука, жареного на сале, и хлеба (сухарей), то уже кулеш. Рационально? А в кашу (уже, конечно, без бульона) — маслица (топленого, сливочного, даже подсолнечного) и укутать ее, дать упреть. Мне нужна была только каша, поэтому я положила сливочного масла, перемешала, дала отдохнуть и вот что получилось:
Ну что я вам скажу? По большому счету, для меня была важна оценка мужа и дочери. Реабилитация в их глазах пшена в виде простой русской каши на нашем столе. Понятно, что сначала все подошли, скривились: «А это еще чего такое? Это вообще едят?» Но, привыкшие уже к моим экспериментам, оставили иронию и взялись за ложки. Попробовали, молча потянулись еще. И я, удовлетворенная и гордая собой, спокойно присоединилась к ним.
… А в детстве, когда каша была уже на столе, приходил с работы дедушка. Любил он меня – единственную внучку — не меньше бабушки. Работал он тогда на железной дороге, был передовиком производства, стахановцем. И всякий раз, возвращаясь с дежурства, приносил мне гостинец. Это могли быть конфеты, печенье, булочка, а иногда просто что-нибудь вкусное от обеда. Но сюрприз был не в этом. Каждый раз он рассказывал сказку, как шел домой и встретил лисичку, которая и передала мне угощение. Всякий раз придумывал об этой лисичке что-нибудь новенькое. Представляете мое ожидание дедушки с очередной историей?
Распечатать эту запись
Оля, как же захотелось пшенной каши! Никогда не ела из печки, но даже из московской городской плиты это было потрясающе вкусно. Про «сливную» никогда не слышала и с картошкой не пробовала. Надо бы раздобыть пшенку, это не так просто.
Очень удивилась, что ваши родные не пробовали пшенки. как же все изменилось! Все же, в моем детстве это была очень распространенная каша. Мы делали или молочную в чугунной латке, либо просто на воде, а потом поджаривали на масле. Мой брат любил сладкую, с корицей и изюмом, а я просто с солью.
И еще — нельзя ли позаписывать рецепты и кулинарные воспоминания за вашей пожилой соседкой?
До пшенной каши все руки не доходили, да и мои «китайцы» очень любят рис в любом виде. Суп-то я варю пшенный, а вот каша — мое упущение. Пшено хорошее и у нас сейчас выбрать сложно. Главное, не брать слишком шлифованное — нет ни вкуса, ни аромата.
Все, что готовила соседка я знаю, жили «всем двором», обязательно напишу. Конечно, лучше лишний раз позвоню — ей приятно.