Про гурьевскую кашу большинство читало прежде всего у Гиляровского в его «Москве и москвичах». И про то, что славились ею трактиры Гурьина (причем специально оговаривалось, что придумал кашу не Гурьин, а «какой-то мифический Гурьев») и Тестова. Причем, отведать московскую гурьевскую кашу (в том числе, конечно) приезжала к Тестову вся петербургская знать во главе с великими князьями. И в знаменитой главе «Трактиры» в описании меню миллионера-гурмана Чижева: «...и на третье неизменно целая сковорода гурьевской каши». Т.е. по Гиляровскому — гурьевская каша — буквально «царь-каша», достойная и самого Царя. Кстати, Цари русские действительно кашу эту употребляли. Например, известно, что в момент крушения царского поезда, лакей подливал императору Александру III в чашку сливки к гурьевской каше. Так, что именно эта каша уже в середине XIX века входила прочно в число истинно национальных и вкуснейших десертных блюд русского стола, затем лишь набирая популярность. Впрочем, «эмансипация» не избежала и ее: в начале XX века в московском трактире средней руки как альтернативу гурьевской каше предлагали пломбир. И надо полагать, не всегда гости выбирали именно кашу, как и в новом ресторане Тестова, где вместо нее предлагали пудинг «дипломат».

После революции смекалистые снабженцы придумали выдавать вместо пайкового сахара, крупы, молока и масла — кому они из числа новой большевистской номенклатуры, естественно, полагались, ту самую многими не любимую с детства манную кашу. Это понятно, ведь развести кашу пожиже и недоложить того-сего можно не просто, а очень просто. На это серчал даже сам Ильич-первый.

Но вернемся к гурьевской каше. В статье, почти что осмеивается сама возможность создания такого великого блюда каким-то провинциальным оренбургским майором, точнее его крепостным поваром. А, ведь, вообще-то не дело бар в то время было самолично что-то готовить. Сочинить как идею, да! "Ты мне сделай там, сам знаешь этакого... ", — «Мертвые души» ч.2. Н.В.Гоголь. А, вот, ценить что-то замечательно приготовленное многие были мастаки даже из свистунов вроде Хлестакова: "Как эта рыба называется? Лабардан? Ла-бар-дан, ла-бар-дан! ". Так, вот именно Оренбург, возможно, является ключом в тайне изобретения гурьевской каши. Ведь по оригинальному рецепту один из главнейших ингредиентов каши — не просто «румяные пенки», а каймак, т.е. пенки специальные сливочные топленые и подкислившиеся, давно известные на Востоке у татар, кочевых народов, т.е. и в районе пограничного со степью Оренбурга. Неудивительно, что именно местный высококлассный повар (хотя бы и крепостной) соединил в данном блюде и изощрённость французской рецептуры, и русское изобилие, и тонкий вкус каймака. Т.е. три в одном! Вот в чём, думается, секрет этого замечательного блюда, вполне успешно конкурировавшего с пудингами. Так, что по совести надо бы звать эту кашу Захарьинской (по фамилии повара), а не Гурьева, пусть и трижды гурмэ, но лишь ценителя, а не создателя.