«Так что, кумин—это тмин? Или тимьян?»—спросила школьная подруга Белка, записывая рецепт нового салата. Мне оставалось только всплеснуть руками. Белка принялась меня утешать. «Ты не беспокойся,—сказала она.—Если какую-нибудь твою пряность я не нахожу, то готовлю без нее»

Вот тут я огорчилась по-настоящему. Я еще могу представить, что без пряностей можно обойтись летом, там каждый овощ и травка—сами по себе аромат. К таким травам относится и тимьян, он же чабрец, что у старосветской помещицы Пульхерии Ивановны шел в засол для грибов. И хотя грибы, как известно,—тоже летом, но тимьян в отличие от многих ароматных трав хорош в сухом виде. И идет ко всему пресному, замороженному, откуда давно выветрился весь летний дух,—от курицы до картошки.

В общем, с тимьяном мы разобрались, но тут Белка засобиралась, а прежде чем выйти за порог, немножко повспоминала, как в школьные годы жизнь была—чистое паренье и даже писание стихов, а теперь только супы да каши, и все стихи от такой жизни позабывались.

Я села разбираться с тмином и кумином. На вкус спутать их так же трудно, как яблоко и апельсин. Но оказалось кумин и тмин перемешались не только у Белки в голове, но и в некоторых словарях.  Зерна действительно похожи, в Италии тмин называют немецким кумином, а в Германии, наоборот, кумин—это римский тмин: название зависело от того, откуда прибывали торговцы пряностями. Но верить можно только собственному вкусу. Кумин—это запах Востока, базара, пищи, которую готовят на жарком солнце. В странах Магриба с ним варят ягнятину для кус-куса, заправляют им говядину с баклажанами, посыпают йогурт, да и вообще трудно встретить блюдо, где нет щепотки охряного цвета. Кумин заставляет верить в цветовые притяжения. Средневековые повара, когда организовывали столы по цветам, были не так уж не правы: к кумину идет все, что тех же оранжевых тонов: тыква, морковь, апельсин.

«Записывай,—сказала я Белке,—салат с кумином. Очистишь апельсин, в том числе и все белое, и нарежешь кружочками. И—тоже кружочками—красный лук. Останется  посолить, полить оливковым маслом и добавить петрушки. Ну и, конечно, кумин. День все еще идет на убыль, а у тебя будет самый что ни на есть летний салат, пусть только постоит часок. Так едят в Тунисе, где апельсины растут на улицах, а кумин подают в солонках».

В такой комбинации его с тмином не перепутать. Тмин Востоком не пахнет. Там, наоборот, Германия, фахверковые домики на соборной площади и плотно обсыпанные зернами сыры, колбасы и румяные булочки. «Помнишь рижский хлеб из булочной напротив школы?—спросила я у Белки.—Вот это тот самый запах и есть».

«А зира?—спросила она.—У нас на рынке узбеки продают зиру и говорят, что кумин». С зирой у меня полной уверенности не было. Ботаника считает, что это два разных растения, и зерна зиры действительно чуть чернее. Ее по-французски и называют черным кумином, а раньше называли персидским, так что на рынках, похоже, как раз ее-то и продают. Правда, взять зиры вместо кумина с точки зрения кулинарии не ошибка, вкус у них схожий, разве что у зиры чуть посильнее. «Почитай Сталика Ханкишиева «Казан, мангал»,—посоветовала я,—там все про зиру написано, к тому же это лучшая кулинарная книга, которую я знаю на русском языке». Выход такой—будем готовить плов, берем зиру. Если блюдо магрибское, как мой салат, то спрашиваем кумин посветлее. И в любом случае сначала прожарь его на сковородке без масла, а потом уже можешь перемалывать. От жара раскрывается аромат.

Это и к тмину, кстати, относится. А чтобы прочувствовать его вкус, вот тебе рецепт эльзасского пивного супа, будешь угощать мужа не хуже Пульхерии Ивановны. Этому супу уже больше трех веков—и неизменный успех. В том числе и у самих кухарок: быстро и просто. Берешь две луковицы, режешь как можно мельче и бланшируешь в сливочном масле. Посветлел—протри через сито, а если некогда, можешь размолоть в миксере. Клади в кастрюлю и заливай куриным бульоном. А еще налей туда сливок и пива. Эльзасское—светлое с маленькими пузырьками и компактной пеной. Как вскипит—посоли и добавь молотого тмина. Сыпь веером сухарную крошку, лучше всего ржаную, и мешай, чтобы не было комочков. Пусть покипит минут двадцать. Добавь еще тмина и немного мускатного ореха. Прямо в тарелку положи густой сметаны, посыпь мелко нарезанной петрушкой да не забудь обжарить на масле гренки. Вот попробуешь—и больше не забудешь вкус тмина: он свежий, анисовый.

«Я про анис другое помню,—вдруг сказала Белка,—забыла ты, подруга, наши школьные чтения: «Перстни пересчитывать, анис всыпая в узкогорлые бутыли». И точно, как же я могла забыть, а ведь, казалось бы, времени прошло—всего ничего.